Санкт-Петербург - совет этого часа

памятника жители города успели придумать неофициальное название — «Помни!». Во дворе дома № 14 по Невскому проспекту, недалеко от Дворцовой площади, стоит ничем не примечательный небольшой памятник-глобус. Появился он благодаря активистам школы № 210, по соседству с которой находится.

памятника жители города успели придумать неофициальное название — «Помни!». Во дворе дома № 14 по Невскому проспекту, недалеко от Дворцовой площади, стоит ничем не примечательный небольшой памятник-глобус. Появился он благодаря активистам школы № 210, по соседству с которой находится.

Перейти к первой части статьи О русофобии Корберона мы еще расскажем, но сначала — некоторые впечатления шевалье о жизни в России, которые, надеюсь, покажутся современному читателю не лишенными любопытства. Из русских удовольствий южанину больше всего понравились пикники и зимние катания, выглядевшие для него экзотикой. Одним из немногих удовольствий в этой стране являются пикники.

Перейти к первой части статьи О русофобии Корберона мы еще расскажем, но сначала — некоторые впечатления шевалье о жизни в России, которые, надеюсь, покажутся современному читателю не лишенными любопытства. Из русских удовольствий южанину больше всего понравились пикники и зимние катания, выглядевшие для него экзотикой. Одним из немногих удовольствий в этой стране являются пикники.

Дворцовой площади. Рядом с Эрмитажем стоят гигантские атланты. Подержитесь за большой палец левой ноги одного из них — и задуманное исполнится!Особой популярностью могучие титаны пользуются у новобрачных.

Великого Новгорода, в 1500 году, судя по книге Водской пятины, в месте нынешнего Лигово была ижорская деревня Liihala, которую во времена шведского владения стали называть Liga. Во времена Петра I деревня Лига, стоявшая на речке Лига (сегодня речку называют Дудергофка) стала деревней Лигово. Петр Первый, наплевав на то, что «климат у нас не хранцузский», строил Северную Венецию, используя — углубляя и расширяя, а местами спрямляя — существовавшие речки, ручьи, а также выкапывал новые водные каналы.

Дворцовой площади. Рядом с Эрмитажем стоят гигантские атланты. Подержитесь за большой палец левой ноги одного из них — и задуманное исполнится!Особой популярностью могучие титаны пользуются у новобрачных.

Великого Новгорода, в 1500 году, судя по книге Водской пятины, в месте нынешнего Лигово была ижорская деревня Liihala, которую во времена шведского владения стали называть Liga. Во времена Петра I деревня Лига, стоявшая на речке Лига (сегодня речку называют Дудергофка) стала деревней Лигово. Петр Первый, наплевав на то, что «климат у нас не хранцузский», строил Северную Венецию, используя — углубляя и расширяя, а местами спрямляя — существовавшие речки, ручьи, а также выкапывал новые водные каналы.

«Медный всадник» — памятник Петру I от Екатерины II. Известная истина «кто его посадит — он же памятник» в данном случае не сработала. Французскому скульптору Этьену Морису Фальконе великого царя посадить все-таки удалось, причем посадить на коня.

«Медный всадник» — памятник Петру I от Екатерины II. Известная истина «кто его посадит — он же памятник» в данном случае не сработала. Французскому скульптору Этьену Морису Фальконе великого царя посадить все-таки удалось, причем посадить на коня.

В новеллизации Гарднера (Gardner John: «Goldeneye») встретивший в аэропорту «Пулково» своего британского коллегу резидент ЦРУ Джек Уэйд проводит для него экскурсию на своем антикварном автомобиле (почему-то в романе это «Москвич», хотя в фильме был тот самый «горбатый запорожец» из анекдотов, который постоянно сталкивался с «Мерседесом» нового русского) по Санкт-Петербургу и среди прочих достопримечательностей города, таких как Невский проспект, Эрмитаж и Летний сад, показывает ему городской «парк скульптур». Вот как описывается это место в книге Гарднера: Можно было видеть, как между деревьями и на открытом пространстве парка стояли и валялись в громадном количестве статуя за статуей, символ за символом, — разрушенные, сломанные, сброшенные с постаментов, снятые с мест, где они когда-то находились и выброшенные на свалку, словно мусор.

В новеллизации Гарднера (Gardner John: «Goldeneye») встретивший в аэропорту «Пулково» своего британского коллегу резидент ЦРУ Джек Уэйд проводит для него экскурсию на своем антикварном автомобиле (почему-то в романе это «Москвич», хотя в фильме был тот самый «горбатый запорожец» из анекдотов, который постоянно сталкивался с «Мерседесом» нового русского) по Санкт-Петербургу и среди прочих достопримечательностей города, таких как Невский проспект, Эрмитаж и Летний сад, показывает ему городской «парк скульптур». Вот как описывается это место в книге Гарднера: Можно было видеть, как между деревьями и на открытом пространстве парка стояли и валялись в громадном количестве статуя за статуей, символ за символом, — разрушенные, сломанные, сброшенные с постаментов, снятые с мест, где они когда-то находились и выброшенные на свалку, словно мусор.

Петербурге появились в самом начале XVIII века — ведь город, по приказу Петра Первого, строили именно приезжие крестьяне, в основном из ближних губерний, а кроме этого — из Ярославской и Тверской. Жители Ярославской, Костромской и Тверской губерний на многие десятилетия оставались наиболее многочисленной группой отходников, для их перевоза по весне и по осени на железной дороге назначались специальные «удешевленные» поезда, состоящие только из теплушек. За весну и осень каждый год они перевозили (сначала из мест жительства крестьян до города, а потом — в обратном направлении) от 10 до 30 тысяч человек.