Перейти к первой части статьи Черный вечер.Белый снег.Ветер, ветер!На ногах не стоит человек.Ветер, ветер —На всем божьем свете!
Неудивительно, что в конце июня 1920 года, уже в квартире № 23 Блок сам сказал о себе: «Писать стихи забывший Блок…» А на все вопросы о своём молчании всякий раз отвечал коротко: «Все звуки прекратились… Разве вы не слышите, что никаких звуков нет?» Он, воспринимавший жизнь как музыку, как гармонию или дисгармонию, он, ответивший на недоуменные вопросы современников о поэме «Двенадцать»: «Во время и после окончания „Двенадцати“ я несколько дней ощущал физически, слухом, большой шум вокруг — шум слитный (вероятно, шум от крушения старого мира).
Поэтому те, кто видит в „Двенадцати“ политические стихи, или очень слепы к искусству, или сидят по уши в политической грязи, или одержимы большой злобой, — будь они враги или друзья моей поэмы», в квартире № 23 на втором этаже не написал больше ничего, кроме потрясающей по глубине и горькой статьи «О назначении поэта» к 84-летию со дня смерти Пушкина.
Статья эта, как и стихотворение «Пушкинскому дому», стала, по сути, творческим завещанием Блока и его криком его души: «Покой и воля.