люди, птицы, сороконожки, ощетинив щетину, выперев перья, с отчаянным любопытством висят на окошке… Какое там зачаровывающее перечисление предметов!
Сердце девушки, вываренное в йоде. Окаменелый обломок позапрошлого лета. И еще на булавке что-то вроде засушенного хвоста небольшой кометы.
Я закрывала глаза и видела сухонького старичка, сгорбившегося над огромным фолиантом с металлическими узорчатыми застежками.
Он водил кривым пальцем по строчкам и беззвучно повторял написанные слова, будто пережевывал текст: Вгрызлись в букву едящие глаза, — ах, как букву жалко!