студенты находились на занятиях или встречали Павла Панкратьевича в институтских коридорах — они чинно называли его по имени-отчеству.
Или, обращаясь с вопросом, прибавляли звание: — Вы говорили, что умлаут характерен для немецкого языка, как представителя западногерманской группы индоевропейской семьи, — начинал какой-нибудь студент. — Но на днях я совершенно случайно нашёл в библиотеке информацию о том, что в турецком языке тоже есть понятие умлаута.
А ведь, насколько известно, турецкий входит в тюркскую юго-западную подгруппу. Что могло стать причиной появления умлаута у этих совершенно разных языков?
Как Вы думаете, профессор? Это считалось нормальным, и даже более уважительным по сравнению с обращением по имени-отчеству. Выговаривать его было и долго, и для языка неудобно.